Патерсон Коста - СССР 2.0
В 1870-х годах российское государство привезло на архипелаг Новой Земли несколько ненецких семей, в отчаянной попытке заселить территорию, чтобы закрепить свое обладание этой землей. В норвежцах, которые появлялись там еще с варяжских времен, русские видели серьезную угрозу. Тем не менее, климат архипелага с почти непрекращающейся зимой слишком суровый, чтобы русские или скандинавы могли там постоянно жить и заявлять свои права на территорию. Попытки обеих сторон были неудачными, либо из-за географической изоляции, которая препятствовала существованию постоянного поселения, либо из-за болезней, таких, как цинга, поражавшая моряков по всему региону, либо из-за лютых морозов, особенно зимой. Однако ненцы, которые давно жили в таких условиях на континенте, лучше адаптировались к местному климату, так что они были идеальными колонистами.
Петро хотел изучать феномен переселения этого народа на архипелаг. Он видел в этом процессе что-то вроде образца того, что могло бы произойти в будущем с этой и другими нациями, переселенными или изгнанными со своих земель. Ему была интересна их адаптация и сосуществование с русскими. В Малых Кармакулах, первом русском постоянном поселении на архипелаге, расположенном на Южном Острове, Петро узнал, что процесс шел не очень-то хорошо, между русскими и ненцами появилась враждебность. Русские хотели навязать свою религию, язык и культуру ненцам, которых они считали примитивным языческим племенем, а их обычаи «варварскими» и «звериными». Ненцы, находившиеся практически в рабском положении, восстали и сбежали во время большой метели на север, на дальнюю часть острова. С ненавистью к русским, пылающей в его сердце, и жалостью к ненцам, Петро отправился на поиски последних, предчувствуя, что это решение изменит его судьбу.
Петро прибыл в ненецкий поселок один. Появиться в сопровождении гида могло бы создать впечатление, что это очередная банда русских, направленная, чтобы найти ненцев и вернуть их на «станцию», как русские называют Малые Кармакулы, и было бы похоже на правду. Также Петро не хотел вмешательства посторонних в его исследование, которое и было его настоящей целью. Кроме того, обычно в этом регионе увидеть русских означало встретить охотников, появлявшихся там в поисках меха и мяса. Поэтому ненцы по умолчанию «принимали» группы незнакомых людей в состоянии боевой готовности.
Чтобы найти и вернуть повстанцев, направлялись уже три русских экспедиции, каждый раз с большей численностью, более экипированные и опасные. Каждая экспедиция клялась отомстить ненцам за предыдущую уничтоженную. У русских, как правило, было более современное оружие, огнестрельное, что давало им преимущество в военных конфликтах с ненцами, которые обычно использовали копья. Однако иноземцы недооценивали повстанцев, знавших север лучше, чем кто-либо: все миссии катастрофически проваливались, оставляя огромные кровавые следы в бесконечном снежном поле.
Те немногие, которым удалось выжить, рассказывали о засадах, устроенных повстанцами, о том, какие ненцы живучие и коварные, как ловко они орудуют копьями, почти всегда поражая насмерть. Кроме того, они очень хорошо адаптировались к суровым условиям морозного северного климата, в то время как захватчики погибали, раненные, в отчаянии убегая в ледяную пустыню.
Петро не был захватчиком. Его целью было изучать культуру народа, чтобы зафиксировать ее в научной литературе, и задокументировать взгляд ненцев на конфликт. Раньше он уже бывал в других ненецких поселках на континенте, где мог немного изучить их язык и обычаи. Тем не менее, ненцы сильно различаются между собой из-за географической изоляции между их поселениями. Есть лесные ненцы, которые намного раньше встретились с русскими, и поэтому находятся под большой угрозой исчезновения. А тундровые ненцы, язык которых очень отличается от их лесных соседей, жили в регионах с намного более суровым климатом, куда русским тяжелее добраться.
Петро посетил и задокументировал пять ненецких поселков в регионе северного полярного круга за десять месяцев. Ему хотелось бы провести больше времени, изучая обычаи каждой из этих интереснейших групп, но он уже опаздывал. Изначально его путешествие должно было занять только шесть месяцев, отвоеванных в горячих спорах с Наташей, которая не хотела отпускать его даже на половину срока. Но Петро всегда находил какие-то оправдания, используя их в редких письмах, постоянно откладывая возвращение по разным причинам. То он болел, то ломались сани, то случался страшный буран и заносил все дороги. Он лишь наделся, что Наташа читала его письма, ведь получать ответы было невозможно, обычно он перемещался по почти необитаемым местам.
Петро сильно скучал по жене, но еще сильнее было его желание изучить и задокументировать как можно больше территорий, узнавая больше поселений и углубляя свое этнографическое исследование. Но в этом путешествии он чувствовал себя таким одиноким, условия были настолько суровыми, что ему даже немного не хватало городского комфорта. Однако, прежде чем вернуться домой, ему нужно было поехать в очень особенное место, о котором он с детства мечтал: далекий архипелаг Новой Земли, одна из недавно заселенных территорий империи. Теперь, когда он там оказался, Петро планировал пробыть несколько недель среди ненцев, чтобы изучить и задокументировать процесс их акклиматизации на новой территории, в таких тяжелых условиях.
Впервые Петро видел ненцев не в качестве коренных жителей, ведь они были переселены в этот регион. Феномен, в самом деле, уникальный: эти ненцы были колонизаторами, колонизированными другими колонизаторами, чтобы колонизировать архипелаг. Понятие о коренном населении теряло свое значение здесь, ведь ни ненцы, ни русские не происходили из этих мест. Оба народа евразийские, оба российские. В отличие от европейских колоний в Америке, Азии и Африке, где колонизатор и колонизируемый представляли собой четкую антогоническую пару – европеец х абориген – в России, они оба являются коренными народами одного континента. Часто русские сами использовали это аргумент, что они и есть коренное население, для оправдания оккупации определенной территории.
И норвежцам, и ненцам, и русским уже много веков была известна эта загадочная территория, называемая одними Gåseland, другими Сиртя и третьими Новая Земля. Быть коренным там не значило ни быть первым жителем, ни быть колонизируемым, а что-то среднее между тем и другим. На этой земле все как будто смешивалось, ничего не имело смысла, а если и имело, то подчинялось иной, непонятной логике: на территории, которую новгородские моряки знали со средневековья и называли «новой землей», ненцы колонизировали русские земли, винтовки и пистолеты не равнялись с копьями, и посреди этого всего, русский стал украинцем и пришел с миром, а не принес войну. И еще многому предстояло произойти…
В течение нескольких дней в ненецком поселке на севере Южного острова Петро делал важные записи. Эти ненцы происходят из разных территорий на континенте, от берегов Баренцева моря до Карского моря и Ямальского полуострова на востоке. Ясавэй однажды сказал Петру:
– Эти знаки, которые ты оставляешь на бумаге, очень важны. Через них будущие поколения узнают, что тут происходило.
«Старик прав», – подумал Петро, хотя Ясавэй не был таким уж старым. Ему было не более пятидесяти лет, однако из-за суровых условий севера выглядел он на все восемьдесят. – «История необъективна, как и наше восприятие реальности. Два человека, ставшие свидетелями одного события, не расскажут о нем одинаково. Каждый определяет реальность и все, что происходит вокруг, по-своему. Таким образом, письменная история всегда благосклонна к одной стороне, почти всегда это сторона победителя».
Эти семьи, которые боролись за выживание и свою честь, скорее всего, станут забытой страницей истории, если Петро ничего не предпримет. В своем дневнике он описывал все, что видел и слышал: разговоры, дороги, карты, пейзажи, привычки, все это в очень неспокойное время, ведь в любой момент может появиться новая русская «миссия спасения», чтобы увезти ненцев обратно в Кармакулы, где их накажут должным образом за неповиновение. Даже если этого не случится, суровый климат острова может покончить с бедными поселенцами, которые также борются за еду и выживание в лютой враждебной тундре.
Петро спрашивал себя, что он будет делать в случае прибытия русских. Он бы дрался на стороне ненцев, несомненно. Петро готов отдать жизнь, защищая этот народ. Тем не менее, он знает, что рано или поздно все закончится, и, если он останется в живых после конфликта, то ему понадобится помощь русских, чтобы вернуться на континент. В этом случае, было бы более разумно взять на себя роль посредника, но так им удалось бы только немного выиграть время, лишь отсрочив неминуемую катастрофу. Петро знал, что если ненцы вернутся в Кармакулы, то их жестоко накажут, а, возможно, и убьют. В лучшем случае, они просто вернутся к прежнему рабскому положению, которого так старались избежать. Тогда у Петра появился план, и он попросил всех поселенцев собраться. Первый его шаг, как посредника, – выяснить требования ненцев, узнать, чего именно они хотят, чтобы сообщить об этом русским; второй – найти какую-нибудь сильную их сторону для переговоров. Что-то, что ненцы могли бы использовать и быть уверенными, что русские примут их требования.
